Знакомый 18-ти летний парень болен раком. Врач отказывается делать операцию,

14 прав пациента в больнице, которые многие не помнят

Крепкое здоровье хотел бы иметь каждый, но, увы, нам приходится периодически обращаться к медикам. А что делать, если качество оказанной помощи не устраивает, назрело желание сменить поликлинику или доктора? И что делать, если угроза здоровью серьезная, а скорая не едет три часа?

Многие пациенты даже не догадываются, на что имеют право и когда за плохое лечение положена компенсация. Разбираемся в этой статье.

Выбор врача и поликлиники

Согласно федеральному закону № 323 и приказу Минздрава, пациент может сам выбрать поликлинику. Например, туда удобнее добираться, или вам там нравятся врачи.

По умолчанию все прикреплены к медучреждениям по месту регистрации, но это не препятствует тому, чтобы выбрать другое. Это можно сделать один раз в год.

То же самое касается и стоматологической поликлиники, женской консультации и т. д.

[attention type=yellow]

Чтобы это сделать, потребуется полис ОМС, паспорт и СНИЛС. Если вы переехали, то поменять место лечения можно и чаще, но в этом случае придется подтвердить факт переезда. Мало кто знает, но перейти к другому участковому врачу своей поликлиники тоже можно.

[/attention]

Но, если вы выбрали поликлинику не по месту жительства, оттуда нельзя вызвать врача на дом. Иногда люди об этом не знают, и вместо своего участкового доктора приходится ждать медика с другого участка, или ехать в поликлинику самим.

Бесплатная диспансеризация

Согласно приказу Минздрава РФ, бесплатную диспансеризацию можно пройти раз в три года. В этом году у граждан России появилось право даже брать для этого оплачиваемый выходной. За счет бюджетных средств можно пройти маммографию, колоноскопию, посетить узких специалистов, во время диспансеризации все это происходит гораздо быстрее, чем если бы вы записались на обычный прием.

Право на соблюдение санитарных норм

Федеральное законодательство, а именно ФЗ № 326 и СанПиН подразумевают, что лечебные учреждения в нашей стране должны быть чистыми, удобными и безопасными.

Грязных туалетов, вредной еды и неизвестных лекарств там быть не должно. Пациенты не обязаны следить за дезинфекцией, за тем, моют ли руки врачи, это входит в задачи контролирующих органов.

Если что-то нет так, пациент или его законный представитель имеет право обратиться с жалобой.

Приемы врачей, анализы, обследования и наркоз бесплатны?

Если у вас есть полис ОМС, то вы имеете право на бесплатную медицинскую помощь. Вы можете воспользоваться большим спектром медуслуг — вызвать скорую, вылечить зубы, лечиться в стационаре, получить наркоз при операции. При этом больницы и врачи получат деньги, но не из вашего кармана, а из бюджета или фонда медицинского страхования.

Если в какой-то больнице или поликлинике начинают просить деньги, то можно позвонить в страховую компанию, пожаловаться главврачу или в Росздравнадзор.

Право на медпомощь в любом уголке страны

Россияне также имеют право на бесплатную медпомощь в любом регионе РФ, даже если вы приехали в командировку в другой город, но у вас есть полис ОМС.

Вы имеете право вызвать скорую или сходить в поликлинику в том регионе, где оказались. И там обязаны оказать вам помощь. Если в другой регион вы приехали надолго, можно прикрепиться к определенной поликлинике.

Право на другого врача и консилиум

В ситуации, когда врач поставил диагноз и назначил лечение, а пациент сомневается, или лекарства не имеют доказанной эффективности, у пациента есть право получить мнение другого специалиста. Можно даже потребовать, чтобы лечащий врач собрал консилиум.

Иногда от этого зависит не только возможность получить эффективный препарат, но и сохранение жизни. В судебной практике были случаи, когда консилиум врачей помогал спасти ребенка: лечащий врач выписал один препарат, а консилиум назначил другой.

Право на обезболивание сильнодействующими препаратами

Если после операции, из-за тяжелой болезни человек испытывает сильные боли, то он имеет право облегчить состояние. Для этого, в частности, разрешено применять наркотические и психотропные препараты.

Обезболивание можно просить даже во время родов. При этом не обязательно сделают эпидуральную анестезию: могут просто сделать инъекцию спазмолитика. Но просить обезболивание можно: гинеколог должен подобрать подходящее по состоянию лекарство.

Пациенты с онкологическими диагнозами могут рассчитывать на получение серьезных препаратов по рецептам. Даже если человек умирает и нет никаких шансов, ему должны выписать препарат, некоторые лекарства даже выдают бесплатно.

Делать прививки или отказываться от них — ваше право

В России утвержден национальный календарь прививок. В нем отражен список вакцин с учетом возраста и периодичности. Все прививки, которые входят в этот календарь можно сделать бесплатно. Так, еще в роддоме новорожденным делают прививки от гепатита B и туберкулеза.

Через полгода — от дифтерии, коклюша и столбняка. Некоторые категории граждан — беременные женщины, пожилые люди, школьники, врачи, учителя могут бесплатно привиться о гриппа. А каждые 10 лет любой житель страны имеет право привиться от столбняка за счет государства.

Но от прививок можно вообще отказаться. Мама прямо в роддоме имеет право написать отказ и до 18 лет не делать ребенку ни одной прививки. И по этой причине не могут отказать в приеме в садик и школу.

Но проблемы могут возникнуть при приеме на работу: для некоторых профессий требуется обязательная вакцинация, для посещения некоторых стран также нужно прививаться, а если в школе эпидемия, ребенка отстранят от занятий.

Право знать о диагнозе и состоянии здоровья

Бывают случаи, когда медики не рассказывают пациентам о результатах обследований и даже не называют диагноз. Такая ситуация может помешать принять меры для эффективного лечения. Закон гласит, что вы имеете право не только узнавать все что касается здоровья и диагнозов, но и получать выписки из карты, назначений, заключений.

В поликлиниках могут не дать пациенту карту на руки — это нарушение.

А если все-таки заполучили этот документ, при его прочтении можно обнаружить много интересного: оказывается, медсестра чуть ли не каждую неделю приходит к ребенку на патронаж, хотя семья может и не жить по данному адресу, или в карточку занесены сведения о якобы пройденной диспансеризации. В поликлиниках могут так делать, чтобы освоить бюджетные деньги. На это можно и нужно жаловаться.

Если вам потребовалась копия амбулаторной карты, нужно запросить ее письменно. Отказать вам не вправе. Есть только одна причина для отказа — если карты в поликлинике нет.

Право на врачебную тайну

Врач не имеет права обсуждать ваш диагноз с посторонними. Он не имеет права рассказывать соседу или родственникам, что вот этот пациент болен ВИЧ, у той соседки, скорее всего рак, и так далее.

Но есть случаи, когда врачебная тайна раскрывается. Например, родителям рассказывают о здоровье ребенка, в полицию могут сообщить, что у человека странные травмы, похожие на криминал, а также в суде или при расследовании несчастных случаев. Еще можно рассказать о причине смерти супругу или близкому родственнику: это будет указано в заключении, которое они имеют право получить по закону.

Право на отказ от любых медицинских вмешательств

Как гласит закон, в медицинском учреждении, при вызове скорой с вами не могут сделать вообще ничего, не получив на это согласия. А согласие всегда оформляется на бумаге, за вашей подписью. Без этого документа манипуляции могут проводиться только при угрозе жизни, психических расстройствах, общественной опасности, паллиативной помощи, или для экспертизы.

Бывает и такое исключение: когда родители не дают медикам переливать своему ребенку кровь, или делать операцию для спасения жизни. В этом случае больница может обратиться в суд для защиты прав ребенка.

Право на адвоката и священника

Пациент может пригласить в больницу адвоката, если это необходимо для защиты прав. Медперсонал не имеет права не пустить юриста в палату. Также адвокат может получить доверенность, чтобы получать информацию о состоянии здоровья своего подопечного, это может пригодиться для экспертиз и исков.

Также в больницу можно пригласить священника и провести там религиозные обряды. Но это право нужно согласовывать с внутренним распорядком и режимом посещений больницы.

Право жаловаться и подавать в суд

Если в медицинском учреждении нарушают ваши права, вы можете не просто возмутиться словесно, но и подать официальную жалобу, а также отстаивать свою позицию в суде.

Правда ли можно обеззаразить воду при помощи серебра?

Эти меры могут быть единственными, когда, например, вам положены бесплатные лекарства, а их не выписывают или не выдают. Или вы хотите сменить поликлинику, но вас не прикрепляют к новой. Обратиться с претензией можно к главному врачу, в страховую компанию, прокуратуру, Росздравнадзор. В последнюю очередь — подать иск в суд по месту жительства.

Если причинен вред, у вас есть право на компенсацию

Если в больнице или поликлинике вам причинили вред, даже моральный, у вас есть право требовать за это денежную компенсацию.

В случае, если вас, или ребенка лечили не теми лекарствами, можно обратиться за помощью в другое учреждение, а затем потребовать от больницы оплатить все расходы.

Если врач сообщил о вашем заболевании посторонним, можно потребовать возместить моральный вред. Кроме возмещения вреда можно требовать неустойку и штраф.

[attention type=red]

А если вред причинен человеку, который умер, право на компенсацию имеют его родственники.

[/attention]

Напомним, нижегородцы отсудили свыше пяти миллионов рублей за нарушенные права.

По материалам дзен-канала «Ваши права»

Источник: https://www.VgorodeN.ru/statyi/14-prav-pacienta-v-bolnice-kotorye-mnogie-ne-pomnyat

Почему хирург Евгений Левченко лечит пациентов, от которых отказались другие врачи

За плечами Евгения Левченко более 20 лет практической хирургии и около 5 тыс. операций. В Национальном медицинском исследовательском центре онкологии имени Н.Н.

Петрова, расположенном в поселке Песочный под Санкт-Петербургом, профессор работает уже 11 лет, заведует хирургическим торакальным отделением.

За спасение жизни пациентке, проведенную уникальную операцию по удалению 70 метастазов, за которой последовало 8,5 лет стойкой ремиссии, что в онкологии считается излечением, доктор получил премию фонда имени академика М.И. Перельмана.

Метод Левченко 

В руках Евгения Левченко — самый большой в мире опыт по изолированным химиоперфузиям, при которых легкое отключается от системы общего кровообращения и на время операции все жизнеобеспечение организма происходит за счет другого легкого. Эту методику Левченко разработал в 2006 году. Число операций с ее применением приближается к 200.

“Если говорить о результатах, это пятилетняя выживаемость у 59% пациентов”, — рассказывает хирург. То есть каждый второй больной полностью излечивается по всем онкологическим критериям от четвертой стадии рака.

Об уникальности его опыта говорят и другие цифры: за все годы, прошедшие после открытия метода, в Европе в шести центрах провели около 60 таких операций, сообщил доктор.

“По количеству наблюдений и объему наших исследований мы впереди планеты”, — говорит Левченко. “Мы безумно рады, когда видим результаты, — ведь мы осознаем, что это четвертая стадия метастатического поражения.

Когда один метастаз — это считается благоприятным. Но когда их 42 слева и 28 справа? Можно соизмерить прогноз”, — поясняет он.

В Европе, уточняет Левченко, берут на операцию, если в одном легком обнаружено до 10 метастазов, если их больше — пациенту в хирургическом вмешательстве откажут.

Операцию по удалению 70 метастазов 17-летней пациентке с остеосаркомой Левченко провел в 2009 году.

В онкологической хирургии этот диагноз считается “болезнью молодых”, потому что ей в наибольшей степени подвержен именно растущий организм на фоне травмы кости. “Саркома и остеосаркома могут поражать легкие.

Это уже не первичный рак, это уже метастатический с током крови, и в этом заключается трагизм”, — рассказывает врач.

С помощью метода изолированной химиоперфузии в первую очередь удаляются все метастазы. “На каждый из них создается трехмерная модель, то есть мы не должны упустить ни один из них”, — описывает последовательность Левченко.

Оперируемый орган теряет воздушность и становится размером с кулак — “его можно прощупать, чтобы найти участки уплотнения”.

Но даже если удается избавиться от всех обнаруженных очагов поражения, в 50−80% случаев впоследствии возникают новые.

[attention type=green]

Награда фонда имени академика М. И. Перельмана за уникальную операцию по удалению 72 метастазов

[/attention]© ФГБУ “НМИЦ ОНКОЛОГИИ ИМ. Н.Н. ПЕТРОВА”

Если в органе есть микроизменения, которые невозможно определить при ощупывании и при помощи компьютерной томографии, создаются условия, при которых этим недиагностированным метастазам не выжить.

В легкое, по-прежнему отключенное от общего кровотока, вводится чрезвычайно высокая доза химиопрепарата. “Если бы эта концентрация была в организме — это стопроцентная смерть”, — говорит хирург.

Помимо этого при помощи оксигенатора создается повышенное содержание кислорода, которое оказывает губительное воздействие на клетки опухоли.

Легкое перфузируется (перфузия — подведение и пропускание крови, кровезамещающих растворов и биологически активных веществ через сосудистую систему органов и тканей организма — прим. ТАСС) в течение получаса, по истечении этого времени содержание препарата резко снижается. Далее легкое “отмывается” от препарата и “отдается” обратно организму.

То, что у девушки было 42 метастаза в одном легком, специалисты обнаружили только на операционном столе. “Мы каждый миллиметр прощупывали, находили очаг за очагом. По компьютерной томограмме, их было около 10−15.

Но когда насчитали 40, операционная бригада, которая всю жизнь занимается онкологией у детей, была в шоке”, — вспоминает Левченко.

Пациентка прошла через несколько операций, сейчас ей 26 лет, она не получает лечение и находится под наблюдением врачей, периодически проходя обследования.

Борьба за каждый день

Каждый из случаев хирург помнит досконально, затруднения вызывают лишь даты операций. Когда-то он удалил 104 метастаза из обоих легких. 22-летний пациент узнал о своем диагнозе после флюорографии, на которую пришел, чтобы попасть к жене в роддом. После шести курсов химиотерапии и нескольких операций его болезнь не давала о себе знать четыре года.

Впоследствии ему удалили еще один метастаз, сейчас он принимает специальный препарат. И тут может возникнуть вопрос: четыре года? “Для нас, здоровых, это воспринимается: как это, не вылечили? А для человека, который был обречен, мы получили четыре года без прогрессирования”, — рассказывает Левченко.

Для тех, кто оказался в безнадежной ситуации, привычное летоисчисление вряд ли применимо.

Евгений Левченко во время обхода в палате онкоцентра

© ФГБУ “НМИЦ ОНКОЛОГИИ ИМ. Н.Н. ПЕТРОВА”

“Хирурги готовы за каждый день бороться, — настаивает доктор. — Новые химиопрепараты дают преимущество в два месяца по сравнению с предыдущими. Раньше восемь месяцев было, теперь десять месяцев живут, и это общемировая тенденция, этому радуются все”.

[attention type=yellow]

Даже если нет преимущества в количестве спасенных жизней, то оно, без сомнения, есть в их качестве — в онкологии свои критерии.

[/attention]

Кроме того, эта “отсрочка” дает шанс воспользоваться новыми научными знаниями о заболевании, которые за это время могут появиться.

Десять лет назад в онкоцентр в Песочном прямо из аэропорта привезли мальчика с огромной опухолью в легком — его не пустили на борт из-за одышки, так как опасались, что он может не пережить перелет. Родители планировали увезти его в Германию на операцию после химиотерапии в Санкт-Петербурге. “Мы его прооперировали, он закончил институт, прекрасно себя чувствует”, — говорит Левченко.

Ценить жизнь пациента как свою

У Евгения Левченко 12 патентов, не считая разработанных, апробированных, но еще не запатентованных методик.

Он часто проводит показательные операции на выезде, но сама методика, по его признанию, очень сложная — и с точки зрения хирургии, и с точки зрения воспроизведения.

“У нас в медицине пропагандируется такой принцип — сделай пациенту так, как сделал бы себе или своему родственнику, — поясняет Левченко. — Тогда ты честен сам с собой”.

По словам хирурга, наибольшее внутреннее напряжение в работе чувствуется, когда выполняется что-то новое, когда операция еще не отработана. “Когда мы внедряли эти операции (по химиоперфузии — прим. ТАСС), это было целое событие”, — рассказывает он. При этом он с пониманием относится к тем коллегам, которые не решаются на такие вмешательства.

Для их проведения необходимо обладать опытом не только в торакальной хирургии (хирургии грудной клетки), но также и в сосудистой хирургии. Перед тем как стать специалистом в торакальной области, Левченко, следуя указаниям своих учителей, “прошел” через абдоминальную, сосудистую хирургию.

“И молодым ребятам говорю, что нужно везде все пройти и попробовать”, — считает он.

Евгений Левченко с коллегами во время операции

© ФГБУ “НМИЦ ОНКОЛОГИИ ИМ. Н.Н. ПЕТРОВА”

Коллеги считают Левченко смелым — он соглашается на операции, которые других врачей заставили опустить руки. Левченко с таким определением не согласен. “Быть смелым в хирургии очень опасно. Люди же не просто так отказываются, потому что не умеют это делать.

Если честно, то, что я делаю сейчас, десять лет назад я бы тоже не делал и считал, что это невозможно”, — признается он, отмечая, что смелость должна быть подкреплена опытом и уверенностью манипуляций.

“Когда ты ценишь жизнь пациента, примерно как свою, тогда ты можешь быть смелым”, — говорит хирург. Кроме того, должна быть онкологическая целесообразность.

По его мнению, даже на сверхрискованную и сложнейшую операцию можно решиться, если по всем критериям получается, что у пациента есть надежда на излечение. Главное, говорит врач, “не класть жизнь пациента на плаху хирургического тщеславия”.

[attention type=red]

Левченко рассказывает, что когда-то пациент буквально заставил его себя прооперировать. За ним во время лечения ухаживал сын-подросток, супруга приходила каждый день. У больного был распространенный опухолевый процесс.

[/attention]

“Он каждый раз заезжал в эту дверь, сына просил остаться снаружи и упрашивал прооперировать, — вспоминает врач. — Сам он летчик и хотел, чтобы сын поступил в летное училище”. Опухоль пациента исследовали по прогностическим биологическим факторам и выполнили операцию с рядом других специализированных терапий.

“Этот пациент привел мне своего сына через шесть лет, когда тот уже окончил летное училище”, — рассказывает он.

Деформация времени

В онкологии часто приходится “проходить по лезвию бритвы”. Во время операций — а особенно на органах дыхания — непредвиденные ситуации случаются часто. В один из таких случаев в практике Левченко у пациента произошел разрыв верхней полой вены.

“Я схватил ее, но позвал громко анестезиолога, который в это время был отвлечен чем-то. Причем там уже не до контроля самого себя — в таких манерах, со словами всеми. Я весь в крови, маска вся тоже. Все нормально было, просто вовремя нужно было доввести препарат.

Седые волосы просто так у нас не появляются”, — рассказывает он.

При этом с увеличением опыта эти ощущения, по его признанию, не притупляются. “Не могу сказать, что я стал проще относиться к этому. Это, наверное, какой-то животный инстинкт все-таки — сохранение не себя самого. Я знаю, чем это может закончиться, это реальная жизнь пациента”, — констатирует он.

Часто операции у Левченко начинаются в 9 утра и заканчиваются к 17−18 часам, а то и позже, но у хирургов время течет иначе. “Если бы мы знали, сколько будем оперировать, мы бы, наверное, уставали. Для меня время останавливается. Я принципиально не смотрю на часы в операционной”, — отмечает он.

“Мне это нравится, — признается доктор. — Если бы я заставлял себя этим заниматься, более несчастного человека трудно было бы встретить с таким количеством отработки.

Когда ты видишь результаты, когда пациент после этого живет, и еще через 15 лет звонит его сын и говорит, что его папа попросил меня найти, хотя я поменял место жительства и телефоны, и сказать спасибо, что он живет уже 15 лет, а была третья, предпоследняя стадия”. Это придает сил — видеть, как пациенты живут, рожают детей, женятся, говорит Левченко.

Он не завтракает и не обедает, из приемов пищи — только зеленый чай на работе и ужин дома. Он так привык, да и график операций часто не позволяет. В свободное время иногда занимается йогой, аутотренингом и медитацией. “Это то, что помогает расслабиться и взглянуть на происходящее по-другому”, — говорит он.

Свою работу хирург считает хобби. Когда нет обязательных дел, он читает профессиональную литературу, проверяет и корректирует диссертации, готовится к конференциям.

“Когда мозг отдыхает, можно определить по глубине альфа-ритма. Когда он занимается любимым творческим делом — рисует, лепит, альфа-ритм глубже, чем во сне.

Я считаю, что когда я занимаюсь любимым делом, я отдыхаю”, — отмечает он.

https://www.youtube.com/watch?v=Z8B2LLqM7kY

Как любой хирург, Левченко суеверен: “Войдя в операционную, я не возвращаюсь. И если иду в операционную, иду одним путем, именно по этому коридору”. После операции он всегда жмет руки коллегам. “Если кричал, был излишне эмоционален — извиняюсь, это обязательно”, — говорит он.

“С хирургией у нас в стране очень хорошо”

Среди пациентов хирурга — в основном россияне, есть и граждане стран ближнего зарубежья. Нередко бывает, что российские пациенты уезжают на операцию, например, в Корею или Германию, и оттуда их перенаправляют в Санкт-Петербург. О практикуемых в Песочном методиках знают и в Израиле, и в США.

“С хирургией, я могу сказать, у нас в стране очень хорошо, — утверждает хирург. — Мы на одном уровне и даже выше, чем в мире”. За Россией, говорит Левченко, первое место по проведению бронхопластических резекций и перфузий, третье — по бифуркациям трахеи.

Сейчас в Центре имени Н.Н. Петрова готовятся к публикациям в зарубежных медицинских журналах. “Мы не популяризовали нашу методику в мире, — говорит Левченко. — Мы понимаем свой пробел и восполним его, это дело времени. Мы только в начале этого пути”.

Александра Подервянская

Источник: https://tass.ru/v-strane/4834606

10 вопросов онкологу, больному раком

Врач решил бороться с болезнью и параллельно вести подкаст «Жизнь человека»:  рассказывать о пути онкобольного пациента в России.

Лечение Андрея Павленко дает положительные результаты: его опухоль уменьшилась примерно на 70%, удалось ее удалить.

Может ли обычный пациент без медицинского образования и связей добиться таких же успехов в лечении рака? Врач-онколог, став пациентом, на собственном опыте выяснил, на что нужно обращать внимание заболевшим.

Во время загрузки произошла ошибка.

«Почему я?»

Чем более эгоистичен человек, тем больше он задается этим вопросом. Почему именно я, за что это мне? Жизнь несправедлива, буду страдать в одиночку! Это, на мой взгляд, не лучший выход. Лечение онкологической болезни сложное, и вам понадобится поддержка близких.

Нужно говорить правду, хотя это и сложно. Узнав диагноз, я всю дорогу до дома думал, как скажу о нем жене. В итоге решил сказать примерно следующее: «У меня рак желудка, но есть шансы выздороветь, и они довольно неплохие. С вашей поддержкой, я надеюсь, мы сможем с этим справиться».

Детям помладше, я считаю, не стоит говорить всю правду. Я сказал средней дочери, что серьезно заболел, что у меня опухоль, и я буду периодически ложиться в больницу — ей этой информации было достаточно.

Как ни странно, близким тоже понадобится ваша поддержка. Не отталкивайте их, если они захотят проводить с вами больше времени или в чем-то помочь. В моем случае вообще получилось так, что я быстрее свыкся с диагнозом, чем мои близкие, — поэтому в каких-то моментах мне пришлось подбадривать их, а не наоборот.

Как жить с этим?

Я, как и любой человек, услышав диагноз, хотел воскликнуть: «Вырежьте это из меня скорее!». Но потом я спросил сам себя, насколько я этим снижаю свои шансы выздороветь. Решил действовать по протоколу — а мне с моей стадией болезни была положена химиотерапия перед тем, как пытаться удалить опухоль.

Многие вещи, которые раньше казались второстепенными, на которые не хватало времени, вдруг оказались важными. Например, я наконец обновил плейлист с музыкой — давно хотел, но не доходили руки! Купил книги, которые хотел «когда-нибудь прочесть». Понравилась песня Басты «Сансара», очень философская. Подумал, что такая встряска даже полезна: время сжимается, планы выкристаллизовываются.

Я всегда советую пациентам, у которых осталось мало времени, что им стоит привести в порядок дела, принять важные решения.

«Доктор, я умру?»

Лучше спросите, например, какую схему лечения планирует врач для вашего заболевания. Если онколог предлагает начать с химиотерапии, а не с операции, уточните — почему?

Этот вопрос не стоит задавать своему лечащему врачу — просто потому, что он не в состоянии на него ответить. В лучшем случае он скажет что-то вроде: «Все мы когда-нибудь умрем».

Многих пациентов пугает, если врач сразу назначает «химию» — для них это сигнал, что все очень запущено. Действительно, предоперационная химиотерапия — это метод, который применяется при довольно продвинутых стадиях рака.

[attention type=green]

И врач должен объяснить вам, что, например, опухоль распространилась сквозь стенки органа, или есть признаки вовлечения лимфоузлов — и поэтому до операции нужно уменьшить новообразование с помощью химиотерапии.

[/attention]

В таком случае то, что онколог предлагает вам «химию», — хороший знак, ведь это увеличивает ваши шансы на ремиссию.

Почему врач предлагает именно эту схему?

Если вы доверяете своему онкологу, вы должны понимать, что он профессионал, и учитывает множество факторов, в которых вы не можете (и не должны) разбираться. Но если сомневаетесь в лечащем враче, можете спросить: «Какими стандартами вы руководствуетесь при назначении этой схемы?»

Не стоит гнаться за зарубежными стандартами. Достаточно, чтобы онколог ответил вам, что пользуется RUSSCO — это отечественные рекомендации, которыми руководствуется большинство российских онкологов. Они современные и ни в чем не уступают западным практикам, при этом адаптированы под наши реалии.

Как жить после химиотерапии?

После первой химиотерапии было тяжело. Я ехал за рулем с работы после удачной операции, которую провели мои молодые коллеги под моим руководством.

Внезапно меня накрыл озноб — такой сильный, что я даже думал остановиться посреди дороги. Но я все же доехал до дома, где сразу упал под два одеяла. Температура поднялась аж до 39.3°С.

Была мысль, что, может, в этом «огне» сгорит часть опухолевых клеток.

Врачи — тоже люди, и в глубине души у нас бывают такие вот «обывательские» надежды!

По совету своего онколога я начал принимать антибиотики, лихорадка спала до 38°С, и я смог продолжить лечиться дома. Пациентам, которые после «химии» отправляются домой, нужно пристально следить за самочувствием.

Наблюдайте за пульсом, дыханием, температурой, объемом выделений при мочеиспускании. Если что-то пойдет не так, важно, чтобы вы могли оперативно связаться с лечащим врачом.

Если же это невозможно, а ваше самочувствие только ухудшается — звоните в скорую: возможно, вам даже понадобится поехать обратно в больницу.

Во время загрузки произошла ошибка.

Насколько страшны побочные эффекты химиотерапии?

Пару дней после химиотерапии я вел себя как амеба, что вообще мне не свойственно. Общался с детьми, смотрел кино, на улицу не выходил. Мозг — крайне энергозатратный орган, а энергию нужно беречь, чтобы организму было легче бороться. Мне удалось избежать многих побочных явлений «химии», таких как, например, стоматит и диарея. Рецепт прост — нужно придерживаться диеты.

Что касается стоматита, придется отказаться от грубой пищи, чтобы не повреждать слизистую оболочку рта. Так что крекеры и сухарики, увы, есть не получится. Чтобы предотвратить диарею, необходимо исключить жирную, жареную и тяжелую пищу. Рис, гречка, картофельное пюре — хорошие продукты для тех, кто проходит химиотерапию.

Врачи беспокоились за мою печень, ведь «химия» действует на нее токсически. Из-за этого пришлось отказаться от 50 граммов крепкого алкоголя, которые мне изначально разрешили. И мясо онкологи тоже советуют ограничить, но совсем не есть его я не могу — позволяю себе стейк раз в неделю.

Можно ли работать во время лечения?

Во время первых трех курсов химиотерапиии жизнь была активной — оперировал, участвовал в интервью и съемках  «Жизни человека» и других моих проектов. И кажется, я свои силы несколько переоценил.

Однажды, перед четвертым курсом химиотерапии, ко мне подошла жена и спросила: «А что будет, если ты сейчас подхватишь инфекцию и не сможешь начать  лечение вовремя? Как ты будешь потом с этим жить?» Тогда я понял, что главная моя миссия сейчас все же — победить болезнь.

[attention type=yellow]

Я сократил активность по проектам, некоторые интервью перенес в онлайн-формат, решил сделать перерыв в работе.

[/attention]

Оценивайте свои силы. Если есть возможность и желание работать, вы можете это делать, но не в ущерб лечению. Пока у вас рак, в первую очередь вы пациент, а уже потом все остальное.

Как меняется самочувствие после химиотерапии?

После каждой «химии» самый сложный день — это третьи сутки, в этот момент максимально проявляются токсические эффекты. У меня они держались до 8-9 дня, а потом 4-5 дней до следующей химиотерапии я чувствовал себя неплохо.

Каждый следующий курс, конечно, дается все тяжелее. Если в начале лечения я мог без труда провести на работе весь день, то под конец прописанных мне четырех курсов я мог работать в больнице только до обеда, а потом приходилось отдыхать 2-3 часа.

Я с трудом поднимался на третий этаж — мешали сильная слабость и одышка.

Помогает поддерживать себя тем, что вас вдохновляет. Перед вторым курсом химиотерапии я поставил на телефоне песню Let the mortal combat begin — и представлял, как с каждой каплей лекарства мне в кровь поступают миллионы микроскопических воинов, которые устремляются к очагу болезни, чтобы уничтожить опухоль.

После четырех курсов «химии» консилиум решил, что до операции мне нужно пройти еще четыре: нужно было убить максимум раковых клеток, ведь после удаления желудка я уже не смогу перенести столь агрессивную химиотерапию. Я не был уверен, что выдержу, но согласился — другого выхода не было.

Между первым и вторым блоком «химии» прошло несколько недель, и я восстановился примерно на 85%. Благодаря этому я смог продолжить химиотерапию, но с работы пришлось на время все же уйти.

Надо понимать, что я достаточно молодой пациент — обычно онкобольные старше, и они могут переносить лечение куда тяжелее.

Что нужно знать перед операцией?

Врач должен объяснить вам, какие возможны осложнения, и как часто они возникают. А риск осложнений всегда есть, даже при идеально проведенной операции — говорю по своему опыту. То, что хирург говорит вам об этом заранее, указывает на его добросовестность.

Еще врачу положено рассказать вам, какой объем вмешательства планируется, и почему. Если вам что-то непонятно, попросите схему операции — хороший хирург в доступном виде нарисует вам, что и как он собирается делать.

Можете также узнать, как много аналогичных операций делал этот врач — по ответу можно косвенно оценить его профессионализм в этой области.

Во время загрузки произошла ошибка.

Когда лечение можно закончить?

Если стадия рака продвинутая,  это зависит от того, как опухоль реагирует на химиотерапию. В моем случае, например, после препаратов первой линии «химии» шанс на успех был порядка 40%. После второй линии — всего 10-15%.

Если препараты первого порядка не подействовали, то врач может посоветовать продолжить лечение, сообщив пациенту вероятность положительного результата. Идти дальше или нет — решает сам больной.

Я сам решил, что если первые четыре курса «химии» не подействуют, я откажусь от операции и паллиативной химиотерапии. Но они оказались успешными, и я продолжил лечение.

После восьми курсов «химии» опухоль стабилизировалась с тенденцией к уменьшению, метастазов не нашли. Поэтому решили делать операцию — удалять желудок вместе с опухолью. Хотя я до последнего сомневался, стоит ли оно того. Операция прошла успешно, и теперь мне предстоит реабилитация.

[attention type=red]

Тем, кто сейчас проходит мой путь, я хочу пожелать оценивать свои силы реалистично и не корить себя, если что-то не получается. Прислушивайтесь к своему организму, давайте себе передышку, если плохо себя чувствуете. И да — вы имеете полное право прекратить лечение в любой момент.

[/attention]

Я знал пациентов, которые сознательно отказывались от дальнейшей химиотерапии. Их можно понять: иногда побочные эффекты от лечения такие сильные, а шанс выздороветь настолько мал, что человек просто хочет провести оставшееся ему время в нормальном состоянии. И это решение нужно уважать.

Я хочу, чтобы у вас была максимально полная информация о вашей болезни, о возможных осложнениях и дальнейших шагах, которые вам предстоит сделать — для этого, в том числе, мой проект «Жизнь человека».

О том, как обнаружить рак на ранней стадии, читайте здесь.

Обнаружили ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter.

Источник: https://health.mail.ru/news/10_voprosov_onkologu_bolnomu_rakom/

Обычная операция, форс-мажор, невнимательность и смерть. «Почему? Почему? Почему?»

В конце января случился медицинский кошмар. К сожалению, с последствиями, которые принято называть необратимыми. Стечение обстоятельств (следствие выясняет их случайность) при безобидной на первый взгляд операции привело к смерти 27-летнего парня.

Наталья скоро вернется на работу. В конце прошлого года они с мужем Виктором решили, что так быстрее получится заработать и начать строительство дома, фундамент которого уже успели заложить. В декретный отпуск, согласно плану молодых родителей, отправилась бы одна из бабушек.

А сейчас… Лишь бы чем-то отвлечься. По этой же причине она с маленьким Костей, которому нет и полутора лет, уехала из квартиры родителей Вити, где они все вместе жили.

— Я не могу там быть. Истерика от каждой мелочи. Все напоминает о прошлой жизни. Да и родителям мужа сейчас не легче, к ним психолог приходит.

«Волнуешься?» — «Начинаю»

— В прошлом году Витю начали беспокоить головные боли. Он прошел ряд обследований, результаты которых показали: забита носовая пазуха, гайморит.

Кроме того, врачи обнаружили полипы и искривление носовой перегородки, — рассказывает Наталья. — Через общих знакомых мы нашли врача — доктора 4-й минской больницы Павла Елисеева.

Около десяти лет назад он уже делал подобную операцию отцу мужа, все прошло хорошо.

На консультации перед операцией он уточнил, что будет одновременно делать все, потому что без выравнивая перегородки (она нас совсем не беспокоила) ему не добраться до пазух.

17 января этого года Виктор собирался лечь на операцию, но не оказалось свободных мест. Сейчас это уже кажется символичным. Но к таким сигналам прислушиваются только крайне суеверные люди.

22-го мужчина отправился в больницу снова. Операция была запланирована на следующее утро. За несколько часов до нее Виктор выслал жене фото: «Как тебе мой прикид?» Последнее фото из привычной жизни.

— После операции, около часа дня он скинул свое фото: ужасное селфи с подтеком на правом глазу и бинтовой повязкой. Больше на связь Витя не выходил. Я была на работе и хотела думать, что он отходит от наркоза. Коллеги успокаивали.

Вечером Наталья стала названивать в отделение. Трубку поднял Елисеев.

— Я спросила, как прошла операция, и услышала, что с кровоизлиянием в мозг Витю доставили в БСМП. Чуть позже в разговоре с сестрой Павел Елисеев сказал, что все шло в обычном порядке и что после операции Витя был в норме. Но потом ему стало хуже. Что случилось, он сказать не может: «Вина моя — в том, что я взялся за операцию. С носом все хорошо, а вот рядом…»

Запись этого разговора есть в редакции. На ней — мужской голос, который явно в расстройстве и растерянности: «Почему так случилось? Потому что операция — это стресс, травма… Конечно, все не просто, иначе не принимали бы таких экстренных мер по перевозке».

— Я позвонила в больницу скорой помощи. Там мне подтвердили: Витя в стабильно тяжелом состоянии с гематомой. Мы поехали. Было уже поздно. К нам вышла какая-то женщина в голубом халате, представилась дежурным врачом. Ни бейджа, ни внятных ответов.

А самое страшное, что к тому моменту уже было известно, но нам не сказали: Витя получил черепно-мозговую травму и сломал лобную кость — одну из самых крепких у человека.

Откуда? Запись с камер наблюдения в БСМП показывает, что в 18:50, через 10 минут после появления в кадре, человек в белом халате сидит на лежанке, а Виктор, едва приходя в сознание, делает попытку и переворачивается, после чего падает с каталки, на которой опущены бортики.

[attention type=green]

Травма, полученная при падении, то ли напрямую повлияла, то ли ускорила смерть организма.

[/attention]

— О том, что Витя упал, мы узнали на следующий день, 24 января, от лечащего врача в БСМП, — вспоминает Наталья, листая небольшой ежедневник. В нем исписано несколько страниц. На них — последние дни. Записывала не потому, что подозревала неладное, — просто сознание разрывалось, а забывать рекомендации врачей было нельзя.

— Он сказал про кровоизлияние, про медикаментозное лечение и про падение. Еще доктор рассказал о психическом расстройстве мужа и частичной парализации. Но на записи видно, что парализация наступила не от падения. Видно, что рука была согнута, еще когда только привезли.

Здесь у Наташи появляются вопросы, отсутствие ответов на которые ранит и вызывает подозрения.

— Видно, что Витю привезли без одежды. Почему? Не потому ли, что его реанимировали еще в 4-й больнице? На следующий день мы увидимся с мужем, и он расскажет мне, что слышал, как врачи говорили о его клинической смерти.

Почему нам ничего не говорят? Я спрашивала Елисеева: почему нам не рассказали об осложнениях и переводе в другую больницу? Он отвечает, что у них был телефон мамы. Покажите карточку! Я уверена, что муж написал бы мой мобильный.

Вместо этого мне дают какую-то распечатку с нашим адресом и городским номером, который давно поменяли. Да Витя и не помнил этого квартирного номера: кто им сегодня пользуется?!

Неделя до смерти

24 января Наталье разрешили навестить мужа, который находился без сознания.

— Мы зашли к нему с Витиной сестрой. У него была гематома уже на втором глазу и поломанный лоб. Одна рука крепко сжата, другая привязана.

25-го мы приехали и услышали, что Витя пришел в сознание. Тогда и показалось, что все будет хорошо. Первым делом Витя спросил, что с моими волосами (а мне мастер «сожгла» их как раз накануне).

Мы улыбнулись. Он всех узнал, спросил про Костика. Потом сказал, что помнит о падении. Говорил громко и ясно, не подбирая слова. И про свою клиническую смерть рассказал.

Мы помассировали руку, которую он не чувствовал.

На следующий день чувствительность стала возвращаться. Показали видео, где Костя передает папе привет, — Витя заплакал. быстро закрыли.

Уже вечером этого же дня у него поднялась температура. Нам сказали, что это норма: организму дали сильнейшие антибиотики, он борется.

Наступило 27 января, суббота. Мои самые страшные выходные. Лечащих врачей нет — только дежурные. Я попросила назначить капли для промывания глаз — просьба где-то потерялась. Покормила едой с высоким содержанием белка. Рука мужа немного расслабилась. Надежда крепла, хотя мы и не отчаивалась: Витя — очень сильный парень.

28-го я приехала и увидела огромный подтек на простыне. Дежурный врач сообщил, что приходил нейрохирург и сказал: это через нос вытекает спинномозговая жидкость. Это уже плохо. Витя мало разговаривал. Жаловался на растущую головную боль, на то, что стреляет в ухе. Что это? Последствия травмы? Операции?

[attention type=yellow]

Приехал Елисеев, чтобы достать длинный жгут, который использовал при операции по удалению полипов. Сказал, если бы не падение…

[/attention]

29-го наш лечащий врач констатировал ухудшение: у Вити диагностировали менингит. Взяли пункцию спинного мозга для анализа. Через день-два анализы показали наличие очень сильного вируса. После консилиума врачи решили переводить мужа в искусственную кому, чтобы он не мучился от головной боли.

Меня в реанимацию больше не пускали.

2 февраля утром мне сказали: мозг сдается, муж не справляется, готовьтесь. В 15:33 позвонили и сообщили, что Витя умер.

«Мы с сыном будем учиться жить заново»

с падением Наталья пересмотрела, наверное, уже сотни раз. В голове — десятки «почему».

Почему упал, почему голова на поручнях, почему борта опущены, почему так долго без реанимации, почему не позвонили, почему лечили так, почему папку с документами, которую Витя брал с собой, отдали пустой и так далее. Говорит, что соболезнования слышала только от лечащего врача БСМП. Елисееву написала SMS, на которую тот не ответил.

— Когда Витя еще был жив, у меня не было желания разбираться. Я думала, вот он поправится и пусть сам решает, ругаться с кем-то или нет. А теперь… Нам с мужем до нашей встречи как-то не очень везло в личной жизни. И когда мы праздновали два года свадьбы, то тихо радовались. А сейчас половину меня забрали. И у Кости.

Источник: https://people.onliner.by/2018/02/21/med-24

Близкий человек заболел раком: как его поддержать? 5 советов онкопсихолога

Анна Ушакова

Онкопсихолог, служба помощи онкологическим больным «Ясное утро».

В момент, когда человеку озвучили диагноз, важна поддержка и присутствие близкого рядом, поэтому первое, что надо сделать, — это выслушать. Но слушать надо искренне, а не формально.

Главный посыл: «Я слышу тебя, я понимаю, что тебе страшно, я буду помогать».

Возможно, надо просто посидеть рядом, обнять, вместе поплакать, если это уместно, — то есть разделить волнение, дать выговориться и не отрицать чувства человека.

Очень важно не заваливать советами: «я посмотрел в интернете», «мне друзья сказали», «надо срочно ехать в Германию» и так далее. Это может сильно раздражать, поэтому советы должны быть по запросу самого человека. Максимум, что можно сделать в этом смысле, — это предложить почитать что-то с формулировкой «если тебе будет интересно».

Человек должен чувствовать, что у него есть поддержка, что от него не отдаляются, не боятся заразиться через посуду, полотенце, одежду

Когда человек только узнает о диагнозе, у него появляется много дел, с которыми надо разбираться срочно: найти врача, препараты, место, где он, возможно, будет оперироваться. Он может пребывать в состоянии депрессии, и тогда ему может понадобиться помощь с тем, чтобы просто сходить купить еды. Но об этом нужно спросить, чтобы не оказывать медвежью услугу и не навязываться.

Что касается информации, ее надо брать только из проверенных источников. Есть много разных сайтов, уловок и заманок от людей, которые некомпетентны в этом. Например, целительство, гомеопатия и так далее.

Как правильно разговаривать с человеком, у которого онкология?

В каждой семье есть свои правила общения, поэтому многое зависит от ситуации. Я думаю, что начинать разговор надо с себя, рассказывая о своих ощущениях: «Я чувствую, что тебе тяжело.

Могу ли я помочь?» Также надо стараться поддерживать те же отношения, что были до болезни.

Человек должен чувствовать, что у него есть поддержка, что от него не отдаляются, не боятся заразиться через посуду, полотенце, одежду.

В отделении рака молочной железы, где я общаюсь с пациентами, часто приходится слышать некорректные вопросы от родственников.

Например, женщине удаляют грудь, ее тело меняется, ей это некомфортно, а родственники спрашивают: «А что с бюстгальтером, какой он теперь будет? А покажи, что под майкой?» Когда человек проходит лечение, его внешность часто меняется: выпадают волосы, выводится колостома, удаляется грудь. Здесь надо быть предельно тактичным.

Если вам хочется что-то обсудить, возможно, стоит спросить так: «Ты хотел бы поговорить или это причинит тебе боль?» Если человек ответит отказом, тогда можно сказать: «Дай мне знать, если тебе захочется поделиться своими чувствами на эту тему».

Подробности по теме

«Лекарства дают лишь надежду»: что надо знать о болезни Альцгеймера

«Лекарства дают лишь надежду»: что надо знать о болезни Альцгеймера

Практически каждый человек, чей родственник болен онкологией, сильно переживает. Часто он переживает даже больше, чем сам пациент, потому что тот находится в некотором вакууме.

Надо сразу посмотреть на ресурсы близких людей: если есть с кем поговорить, разделить ношу, это очень хорошо. Мы рассказываем родственникам, что в самолете просят надеть маску сначала на себя, а потом на человека, который сидит рядом.

Если родственник, который ухаживает за больным, сам истощен, сам на грани нервного срыва, то никакой качественной помощи больному человеку он оказать не сможет.

В общем, надо позволять себе немного отдыхать, отвлекаться, делиться чувствами с другим человеком.

[attention type=red]

Возможно, отказом от лечения человек хочет проверить, насколько он важен для родственников, боятся ли его потерять

[/attention]

Далее важна психологическая поддержка. Мы призываем звонить на линию поддержки, общаться с психологом, потому что сама по себе беседа терапевтична. Человек делится своей болью, сбрасывает эмоции — как в контейнер.

Также родственник онкобольного может рассказать психологу о том, что действительно под запретом, — например, он злится на свою маму за то, что она болеет и умирает, и его это раздражает.

В семье это неправильно поймут, а психолог дает безоценочное восприятие ситуации и полное принятие человека, которому нужна поддержка и опора. Также психолог может дать практические рекомендации по снижению уровня тревоги и страха.

Что делать, если человек с онкологией отказывается лечиться?

Такие случаи встречаются достаточно часто — многое зависит от психотипа человека и поддержки, которую ему оказывают. Если такое происходит, мы советуем родственникам слезно умолять больного продолжать лечение ради них, а также показывать, как они сильно его любят, как они хотят его видеть рядом с собой и бороться вместе.

Некоторые пациенты опускают руки, так как понимают, что лечение — это долгий путь и на этом пути будет много всего. Возможно, отказом от лечения человек хочет проверить, насколько он важен для родственников, боятся ли его потерять. В таком случае надо обратиться ко всем своим душевным качествам и показать ценность человека ему самому.

За словами «я скоро умру» всегда стоят какие-то еще слова, которые человек хотел бы вам сказать

Также надо разобраться, что за этим стоит, — возможно, это мифы и страхи.

Как правило, у пациентов есть печальный опыт смерти близких при схожих обстоятельствах, и это следует бережно проговаривать, доносить информацию, направленную на снижение этих страхов.

Здесь важна консультация психолога, который поможет посмотреть на ситуацию с разных сторон и поработать с теми страхами, которые мешают обрести уверенность в своих силах и в лечении.

Но все-таки жизнь человека в его руках, и выбор остается всегда за ним. Мы можем долго просить и умолять, но если человек принял такое решение, мы должны искренне выслушать его и постараться понять. В этом случае придется оставить долю ответственности на самом пациенте.

Подробности по теме

Как вести себя, если близкий человек в депрессии? Объясняет психолог

Как вести себя, если близкий человек в депрессии? Объясняет психолог

Тема смерти табуируется очень часто. Это тонкий, интимный момент. Говорить о смерти нигде не учат, и многое зависит от того, как это проживалось в семье, когда умирали старшие родственники.

[attention type=green]

Есть разные случаи. Например, у пациента запущенная стадия, и врач сказал, что ему осталось жить не так уж долго. Человек, естественно, захочет поделиться с близкими всей этой болью и ужасом. Ни в коем случае нельзя обесценивать страдания человека и говорить: «Да ладно, ну что ты…»

[/attention]

За словами «я скоро умру» всегда стоят какие-то еще слова, которые человек хотел бы вам сказать. Может, он хочет о чем-то попросить — например, помочь ему сделать что-то незавершенное.

Очень важно выслушать человека и понять, что на самом деле он хочет донести. Возможно, он мечтает просто поехать на море и посмотреть, как летают чайки. Так сделайте это! Ведите диалог и не закрывайтесь.

Это очень важно.

Источник: https://daily.afisha.ru/relationship/6065-blizkiy-chelovek-zabolel-rakom-kak-ego-podderzhat-5-sovetov-onkopsihologa/